Д 64.051.10 (Історичні науки)
Постійне посилання колекціїhttps://ekhnuir.karazin.ua/handle/123456789/10744
07.00.01 — історія України;
07.00.02 — всесвітня історія
Переглянути
Документ Культ правителя в епоху раннього еллінізму (323–281 рр. до н. е.)(2001) Нефедов, К.Ю.Нефедов К.Ю. Культ правителя в епоху раннього еллінізму (323–281 рр. до н. е.). – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02. – Всесвітня історія. – Харківський національний університет ім. В.Н. Каразіна. Харків, 2000. У дисертації вперше розглянуто історію культу правителів ранньоелліністичної доби як цілісного ідеологічного феномена. Докладно аналізується проблема походження античного царського культу. Доведено, що він не мав східного коріння та був породженням греко-македонської ідеології. Культове шанування правителів зародилося в грецькому світі вже наприкінці V – у першій половині IV ст. до н.е. як один з засобів легітимації єдиновладдя. В епоху раннього еллінізму культ правителів вперше в історії античності набув масового характеру. Причиною того, як доведено в дисертації, була гостра потреба наступників Олександра Македонського, діадохів, у обґрунтуванні власної одноособової влади. У роботі докладно розглянуті всі форми та прояви культового шанування ранньоелліністичних монархів, відтворено загальну еволюцію цього феномену, виявлено місце культу правителя в системі легітимації влади кожного з діадохів. На підставі результатів комплексного аналізу існуючих джерел в дисертації спростовується поширена в історіографії думка про те, що культ правителів ранньоелліністичної доби був обожнюванням людини чи сакралізацією одноособової влади. Культове шанування мало лише надавати діадохам харизматичного статусу, прирівнюючи їх до героїчних царів міфічного минулого. Культ правителів як цілісна система виконував роль адаптивного механізму персональної елліністичної монархії, репрезентуючи нову авторитарну владу у звичних еллінам і македонянам символах і образах. Ключові слова: еллінізм, монархія, культ правителів, діадохи, легітимація влади, Олександр Македонський. Нефедов К.Ю. Культ правителя в эпоху раннего эллинизма (323–281 гг. до н.э.). – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02. – Всемирная история. – Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина. Харьков, 2000. В диссертации впервые рассмотрена история культа правителей раннеэллинистической эпохи как целостного идеологического феномена во всех его формах и проявлениях. Подробно проанализирована проблема происхождения эллинистического культа правителей. Доказано, что он не имел восточных корней и был порождением греко-македонской идеологии. В основе культа правителей лежали греческие представления о возможности перенесения на человека божеских почестей в качестве наивысшей степени почета, воздаваемого за заслуги и благодеяния. Такое перенесение не приводило к обожествлению чествуемого, но позволяло ему претендовать на исключительное положение в социальной иерархии, так как божеские почести издавна считались в Элладе показателем царского достоинства. С конца V в. до н.э. богоравное чествование все чаще стало использоваться претендентами на единоличную власть в политической практике, что и положило начало античному культу правителей. Определенный вклад в становление этого культа внесли Филипп II и Александр Македонский, которые опирались в своей деятельности не только на греческие, но и на македонские традиции чествования монархов. В эпоху раннего эллинизма культ правителя получил широкое распространение во всем греко-македонском мире и впервые в истории античной цивилизации приобрел характер массового идеологического феномена. Причиной этого была острая потребность преемников Александра Македонского, диадохов в обосновании своих властных притязаний, а не преклонение эллинов перед могуществом царей, как это полагает большинство исследователей. Не имея легальных прав на единовластие, диадохи вынуждены были стремиться к харизматической легитимности, которую и обеспечивал культ правителя. В работе подробно рассмотрены все формы и проявления культового почитания раннеэллинистических монархов, воссоздана общая эволюция культа правителя как целостного феномена, определена функция культа диадохов и посмертного культа Александра Македонского в политической пропаганде эпохи раннего эллинизма, исследована “политическая мифология” диадохов. Отдельные прецеденты воздаяния божеских почестей правителям проанализированы в контексте исторических событий конца ІV – начала III вв. до н.э. Показано, что процесс развития раннеэллинистического культа правителя отражал в себе нюансы властных устремлений диадохов и протекал в неразрывной связи с процессом распада державы Александра Македонского и формирования независимых государств его преемников. Различные формы культового почитания монархов – полисный культ, частный культ, посмертный культ Александра Македонского и т.д. – были связаны между собой общей символикой почестей и ритуалов и функционировали в рамках единой системы легитимации власти царя. В работе доказывается несостоятельность господствующего в научной литературе взгляда на культ правителя как на обожествление личности или сакрализацию власти царя. Культовое почитание не приравнивало диадохов к богам, а лишь уподобляло их царям-героям мифического прошлого. Культ правителей, как целостная система, выполнял функцию своеобразного адаптивного механизма персональной эллинистической монархии, представляя новую форму авторитарной власти в знакомых эллинам и македонянам символах. Ключевые слова: эллинизм, монархия, культ правителя, диадохи, легитимация власти, Александр Македонский. Nefedov K.Yu. The Ruler Cult in the Age of Early Hellinism (323-281 B.C.). – Manuscript. Thesis for a candidate degree of historical sciences by speciality 07.00.02. – World History. The Kharkiv National University of V.N. Karazin, Kharkiv, 2000. For the first time the thesis studies the history of the Early Hellenistic ruler cult as the integrate phenomenon. The problem of origins of the Hellenistic ruler has analysed in details. It is proved that this cult had not Oriental background, being caused by Greco-Macedonian ideology. The divine worship of rulers arose as a way of sole-power legitimisation in the Greek world at the end of V – the first half of IV Centuries BC. In the age of Early Hellenism the ruler cult became the mass phenomenon, which was resulted in a necessity of the successors of Alexander the Great to legitimate their power. All forms of Early Hellenistic ruler cult were considered in the work. The evolution of this phenomenon was completely restored. The function of ruler cult in diadochoi propaganda has been determined. It is refuted in the thesis the opinion of modern scholars that ruler cult was a deification of human or sacralisation of kingship. The divine worship tended to provide the charismatic status to diadochoi, equating them with the heroic kings of mythical past. The ruler cult, as the whole system, made a function of the adapting for Hellenistic personal kingship, representing a new autocratic power in traditional symbols and terms.Документ Римско-армянские отношения в I в. до н. э. ‑ начале I в. н. э.(2003) Литовченко, С.Д.Литовченко С.Д. Римсько-вірменські відносини в I ст. до н.е. ‑ на початку I ст. н.е. – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02. – всесвітня історія – Харківський національний університет ім. В.Н. Каразіна, Харків, 2003. Дисертація присвячена історії римсько-вірменських відносин у I ст. до н.е. ‑ початку I ст. н.е. У роботі показано, що більшість вірменських царів прагнула налагодити дружні стосунки з римлянами. За допомогою союзу з Римом царі Великої Вірменії намагалися протистояти зростаючій експансії Парфії. Менш послідовною була політика Рима стосовно вірменського царства. Гней Помпей перетворив царство Тіграна II з ворожої на дружню державу, однак Марк Ліціній Красс та Марк Антоній порушили союзні відносини з Артаваздом II. Август спробував повернутися до традиційно дружньої політики стосовно Вірменії, але потім був змушений відкрито втрутитись у внутрішні справи союзної держави. Підсумком римсько-вірменських відносин I ст. до н. е. – початку I ст. н. е. стало послаблення Великої Вірменії і перетворення вірменського царства на другорядну державу. Політика Рима в другій половині I ст. до н. е. сприяла посиленню сепаратистських настроїв серед вірменської знаті. Занепад Великої Вірменії негативно відбився і на політиці римлян у регіоні, тому що вони втратили надійного союзника і були змушені постійно піклуватися про забезпечення свого впливу у Вірменії. Литовченко С.Д. Римско-армянские отношения в I в. до н. э. ‑ начале I в. н. э. – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02. – всеобщая история – Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина, Харьков, 2003. Диссертация посвящена истории римско-армянских отношений в I в. до н. э. ‑ начале I в. н. э. В работе выделены основные этапы римско-армянских контактов, раскрыты цели и методы проведения римской политики в Великой Армении, установлены направления внешней политики армянских царей. Первые контакты между Римом и армянскими государствами были установлены в начале II в. до н. э., однако незаинтересованность римлян и армян в продолжении дружественных отношений привела к разрыву связей во второй половине II в. до н. э. Возобновились римско-армянские отношения в 90-е гг. I в. до н. э., когда интересы Рима и Великой Армении столкнулись в Каппадокии. В диссертации доказано, что армянский царь Тигран II стремился избежать открытого противостояния с римлянами. Несмотря на вспыхнувшую в 69 г. до н. э. римско-армянскую войну, Тигран II нашел возможность сохранить свое царство и заключил с Римом союзный договор. Римский полководец Гней Помпей признал важность нового союзника и выступил в защиту Армении в ее противостоянии с Парфией. Таким образом, были созданы условия для взаимовыгодного сотрудничества между Римом и Великой Арменией. Углубление кризиса Римской республики изменило отношение римлян к союзным царствам. Марк Лициний Красс отказался от использования помощи Артавазда II, что привело к поражению римлян и к оккупации территории Армении парфянской армией. В работе доказано, что Артавазд II не принимал участия в парфянских походах против римлян и восстановил дружественные отношения с Римом в начале 40-х гг. I в. до н. э. Армянский царь поддержал римлян во время похода Марка Антония против Парфии в 36 г. до н. э. Однако попытка Марка Антония привлечь к союзу Мидию-Атропатену вынудила армянские войска двигаться в арьергарде римлян. Наступление парфян отрезало армию Артавазда II от основных сил римлян, и армянский царь вернулся в Армению для защиты пути отступления войск Марка Антония. Римский полководец, первоначально признавший правильность действий царя Великой Армении, после заключения союза с Мидией-Атропатеной обвинил Артавазда II в измене, захватил царя и ликвидировал независимость Великой Армении. Этот недружественный шаг вызвал первое антиримское восстание в Армении и привел к усилению влияния Парфии в царстве. Прекращение гражданских войн в Риме способствовало налаживанию союзных отношений между римлянами и армянами. Август отказался от вооруженной интервенции в Армению, в которой правил парфянский ставленник Арташес II. Но в 20 г. до н. э. он направил на армянский престол Тиграна III по просьбе армянской знати. В дальнейшем римляне практически не вмешивались в действия армянского царя, который сохранял верность союзу с Римом. После смерти Тиграна III на престол взошел Тигран IV, который не обратился в Рим с просьбой о признании его царем. Как удалось показать в диссертации, именно самовольное вступление на престол нового армянского царя вызвало возмущение римлян и спровоцировало новую борьбу за армянский престол. В то же время, когда Тигран IV продемонстрировал намерение следовать союзу с римлянами, Август признал его царем и восстановил римско-армянские союзные отношения. Отношения между Римом и Великой Арменией изменились после свержения соправительницы Тиграна IV ‑ Эрато. Август отказался от соблюдения интересов союзника, Армения была оккупирована римскими войсками, а власть передана представителю атропатенской династии, враждебной Армении. Политика Августа после похода Гая Цезаря была направлена не на сохранение оборонного потенциала Армении, а на поддержание римского контроля в царстве, путем ослабления Великой Армении. В диссертации показано, что большинство армянских царей стремилось наладить дружественные отношения с римлянами. С помощью союза с Римом цари Великой Армении пытались противостоять растущей экспансии Парфии, которая неоднократно пыталась усилить влияние в Армении. Даже во время охлаждения отношений с римлянами армянские цари редко обращались к помощи парфян. Менее последовательной была политика Рима в отношении армянского царства. Гней Помпей, руководствуясь традиционными принципами римской внешней политики, превратил царство Тиграна из враждебного в дружественное государство. Однако Марк Лициний Красс и Марк Антоний нарушили союзные отношения с Артаваздом II. Август попытался вернуться к традиционно дружественной политике в отношении Армении, но впоследствии открыто вмешался во внутренние дела союзного государства, ослабив римское влияние в Армении. Итогом римско-армянских отношений I в. до н. э. – начала I в. н. э. явилось ослабление Великой Армении и превращение армянского царства во второстепенное государство, которое не могло влиять на международную ситуацию в регионе. Политика Рима во второй половине I в. до н. э. способствовала уменьшению значения царской власти в Армении и усилению сепаратистских настроений среди армянской знати. Упадок Великой Армении негативно отразился и на политике римлян, которые утратили сильного союзника на Востоке и вынуждены были постоянно вмешиватся во внутренние дела армянского государства. Litovchenko S.D. Rome-Armenian relations in the Ist Century BC ‑ the beginning of the Ist Century AD. ‑ Manuscript. Dissertation for a candidate degree of historical sciences by specialty 07.00.02. – World History – the Kharkiv National University of V.N. Karazin, Kharkiv, 2003. The dissertation is devoted to the history of the Rome-Armenian relations in the Ist Century BC ‑ the beginning of the Ist Century AD. In the work it is shown, that the majority of the Armenian kings was eager to adjust friendly terms with Romans. With the help of the union with Rome the kings of Great Armenia tried to resist the growing expansion of Parthia. Less consecutive was the policy of Rome concerning the Armenian kingdom. Pompey has transformed the kingdom of Тigranes II from the hostile into the friendly state, however Marcus Crassus and Marcus Antony have broken allied relations with Аrtavasdes II. Augustus has tried to return to traditionally friendly policy in towards Armenia, but afterwards has openly interfered with the internal affairs of the allied state. The result of Rome-Armenian relations in the Ist Century BC ‑ the beginning of the Ist Century AD became losing of power of Great Armenia and transformation of the Armenian kingdom into the minor state. A policy of Rome in the second half of the Ist Century BC promoted strengthening of separative moods among the Armenian nobility. The decline of Great Armenia negatively reflected on the policy of Romans in region as they have lost the trustworthy allien and were compelled to take constant care of maintenance of the influence in Armenia.Документ Римсько-вірменські відносини в І ст. до н. е. – на початку І ст. н. е.(2003) Литовченко, С.Д.Литовченко С.Д. Римсько-вірменські відносини в I ст. до н.е. ‑ на початку I ст. н.е. – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02. – всесвітня історія – Харківський національний університет ім. В.Н. Каразіна, Харків, 2003. Дисертація присвячена історії римсько-вірменських відносин у I ст. до н.е. ‑ початку I ст. н.е. У роботі показано, що більшість вірменських царів прагнула налагодити дружні стосунки з римлянами. За допомогою союзу з Римом царі Великої Вірменії намагалися протистояти зростаючій експансії Парфії. Менш послідовною була політика Рима стосовно вірменського царства. Гней Помпей перетворив царство Тіграна II з ворожої на дружню державу, однак Марк Ліціній Красс та Марк Антоній порушили союзні відносини з Артаваздом II. Август спробував повернутися до традиційно дружньої політики стосовно Вірменії, але потім був змушений відкрито втрутитись у внутрішні справи союзної держави. Підсумком римсько-вірменських відносин I ст. до н. е. – початку I ст. н. е. стало послаблення Великої Вірменії і перетворення вірменського царства на другорядну державу. Політика Рима в другій половині I ст. до н. е. сприяла посиленню сепаратистських настроїв серед вірменської знаті. Занепад Великої Вірменії негативно відбився і на політиці римлян у регіоні, тому що вони втратили надійного союзника і були змушені постійно піклуватися про забезпечення свого впливу у Вірменії. Литовченко С.Д. Римско-армянские отношения в I в. до н. э. ‑ начале I в. н. э. – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02. – всеобщая история – Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина, Харьков, 2003. Диссертация посвящена истории римско-армянских отношений в I в. до н. э. ‑ начале I в. н. э. В работе выделены основные этапы римско-армянских контактов, раскрыты цели и методы проведения римской политики в Великой Армении, установлены направления внешней политики армянских царей. Первые контакты между Римом и армянскими государствами были установлены в начале II в. до н. э., однако незаинтересованность римлян и армян в продолжении дружественных отношений привела к разрыву связей во второй половине II в. до н. э. Возобновились римско-армянские отношения в 90-е гг. I в. до н. э., когда интересы Рима и Великой Армении столкнулись в Каппадокии. В диссертации доказано, что армянский царь Тигран II стремился избежать открытого противостояния с римлянами. Несмотря на вспыхнувшую в 69 г. до н. э. римско-армянскую войну, Тигран II нашел возможность сохранить свое царство и заключил с Римом союзный договор. Римский полководец Гней Помпей признал важность нового союзника и выступил в защиту Армении в ее противостоянии с Парфией. Таким образом, были созданы условия для взаимовыгодного сотрудничества между Римом и Великой Арменией. Углубление кризиса Римской республики изменило отношение римлян к союзным царствам. Марк Лициний Красс отказался от использования помощи Артавазда II, что привело к поражению римлян и к оккупации территории Армении парфянской армией. В работе доказано, что Артавазд II не принимал участия в парфянских походах против римлян и восстановил дружественные отношения с Римом в начале 40-х гг. I в. до н. э. Армянский царь поддержал римлян во время похода Марка Антония против Парфии в 36 г. до н. э. Однако попытка Марка Антония привлечь к союзу Мидию-Атропатену вынудила армянские войска двигаться в арьергарде римлян. Наступление парфян отрезало армию Артавазда II от основных сил римлян, и армянский царь вернулся в Армению для защиты пути отступления войск Марка Антония. Римский полководец, первоначально признавший правильность действий царя Великой Армении, после заключения союза с Мидией-Атропатеной обвинил Артавазда II в измене, захватил царя и ликвидировал независимость Великой Армении. Этот недружественный шаг вызвал первое антиримское восстание в Армении и привел к усилению влияния Парфии в царстве. Прекращение гражданских войн в Риме способствовало налаживанию союзных отношений между римлянами и армянами. Август отказался от вооруженной интервенции в Армению, в которой правил парфянский ставленник Арташес II. Но в 20 г. до н. э. он направил на армянский престол Тиграна III по просьбе армянской знати. В дальнейшем римляне практически не вмешивались в действия армянского царя, который сохранял верность союзу с Римом. После смерти Тиграна III на престол взошел Тигран IV, который не обратился в Рим с просьбой о признании его царем. Как удалось показать в диссертации, именно самовольное вступление на престол нового армянского царя вызвало возмущение римлян и спровоцировало новую борьбу за армянский престол. В то же время, когда Тигран IV продемонстрировал намерение следовать союзу с римлянами, Август признал его царем и восстановил римско-армянские союзные отношения. Отношения между Римом и Великой Арменией изменились после свержения соправительницы Тиграна IV ‑ Эрато. Август отказался от соблюдения интересов союзника, Армения была оккупирована римскими войсками, а власть передана представителю атропатенской династии, враждебной Армении. Политика Августа после похода Гая Цезаря была направлена не на сохранение оборонного потенциала Армении, а на поддержание римского контроля в царстве, путем ослабления Великой Армении. В диссертации показано, что большинство армянских царей стремилось наладить дружественные отношения с римлянами. С помощью союза с Римом цари Великой Армении пытались противостоять растущей экспансии Парфии, которая неоднократно пыталась усилить влияние в Армении. Даже во время охлаждения отношений с римлянами армянские цари редко обращались к помощи парфян. Менее последовательной была политика Рима в отношении армянского царства. Гней Помпей, руководствуясь традиционными принципами римской внешней политики, превратил царство Тиграна из враждебного в дружественное государство. Однако Марк Лициний Красс и Марк Антоний нарушили союзные отношения с Артаваздом II. Август попытался вернуться к традиционно дружественной политике в отношении Армении, но впоследствии открыто вмешался во внутренние дела союзного государства, ослабив римское влияние в Армении. Итогом римско-армянских отношений I в. до н. э. – начала I в. н. э. явилось ослабление Великой Армении и превращение армянского царства во второстепенное государство, которое не могло влиять на международную ситуацию в регионе. Политика Рима во второй половине I в. до н. э. способствовала уменьшению значения царской власти в Армении и усилению сепаратистских настроений среди армянской знати. Упадок Великой Армении негативно отразился и на политике римлян, которые утратили сильного союзника на Востоке и вынуждены были постоянно вмешиватся во внутренние дела армянского государства. Litovchenko S.D. Rome-Armenian relations in the Ist Century BC ‑ the beginning of the Ist Century AD. ‑ Manuscript. Dissertation for a candidate degree of historical sciences by specialty 07.00.02. – World History – the Kharkiv National University of V.N. Karazin, Kharkiv, 2003. The dissertation is devoted to the history of the Rome-Armenian relations in the Ist Century BC ‑ the beginning of the Ist Century AD. In the work it is shown, that the majority of the Armenian kings was eager to adjust friendly terms with Romans. With the help of the union with Rome the kings of Great Armenia tried to resist the growing expansion of Parthia. Less consecutive was the policy of Rome concerning the Armenian kingdom. Pompey has transformed the kingdom of Тigranes II from the hostile into the friendly state, however Marcus Crassus and Marcus Antony have broken allied relations with Аrtavasdes II. Augustus has tried to return to traditionally friendly policy in towards Armenia, but afterwards has openly interfered with the internal affairs of the allied state. The result of Rome-Armenian relations in the Ist Century BC ‑ the beginning of the Ist Century AD became losing of power of Great Armenia and transformation of the Armenian kingdom into the minor state. A policy of Rome in the second half of the Ist Century BC promoted strengthening of separative moods among the Armenian nobility. The decline of Great Armenia negatively reflected on the policy of Romans in region as they have lost the trustworthy allien and were compelled to take constant care of maintenance of the influence in Armenia.Документ Система оподаткування Візантії IV–IX ст.(Бардола К. Ю. Система оподаткування Візантії IV–IX ст.: Автореф. дис. ... канд. іст. наук / К. Ю. Бардола. - Харків, 2003. - 20 с., 2003) Бардола, К.Ю.Бардола К.Ю. Система оподаткування Візантії IV–IX ст. – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет ім. В. Н. Каразіна, Харків, 2002. В дисертації на базі широкого кола джерел та літератури проаналізовано систему оподаткування у Візантії в IV–IX ст. Вперше досліджено генезу прямого та непрямого оподаткування та разглянуто розвиток податкової адміністрації на протязі IV–IX ст. В роботі відзначається, що вже в IV ст. у Візантійській імперії існувала система податкових інститутів, які розвивались відповідно з єдиними принципами і тенденціями державного життя. Доведено, що після реформ імператора Юстиніана I в процесі подальшої трансформації податкова система стала у VII–VIII ст. одним з провідних інструментів вирішення загальних соціально-економічних проблем візантійської держави.Відзначено, що одним з наслідків використання візантійськими імператорами нових принципів оподаткування стали зміни в характері внутрішньої та зовнішньої торговлі Візантії у VII–IX ст. Доведено, що торгівельна діяльність у цей час здійснювалась під суворим наглядом держави. На основі свідоцтв джерел в дисертації висувається припущення, що зміни податкової системі і, як наслідок, лібералізація торгівельної діяльності відбувається в Імперії в кінці VIII– на початку IX ст. Взагалі візантійська система оподаткування пройшла досить складний шлях розвитку і змін, вирішуючи завдання фінансового забезпечення держави і регулювання соціально-економичних процесів. Слід зазначити, що на протязі всього періоду, що досліджується, інститут оподаткування був єдиною, успішно функціонуючою системою податків і податкових практик, за допомогою яких візантійський уряд реалізовував власну політику, спираючись на ефективні дії чиновницького апарату. Бардола К. Ю. Система налогообложения Византии IV – IX вв. – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02. – Всеобщая история. – Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина, Харьков, 2003. В диссертации на основе широкого комплекса источников и литературы анализируется система налогообложения Византии IV – IX вв. Впервые подробно проанализирован генезис прямого и косвенного налогообложения и рассмотрено развитие налоговой администрации на протяжении IV– IX вв. В работе отмечается, что уже в IVв. в Византийской империи существовала система налоговых институтов, которые развивались взаимосвязано и в соответствии с едиными принципами и тенденциями государственного развития. Принципы прямого налогообложения jugatio-capitatio введенные при императоре Диоклетиане, были дополнены в дальнейшем целым рядом косвенных налогов и практик, которые в совокупности представляли гибкую и хорошо сбалансированную налоговую систему. При помощи этой системы византийское правительство успешно, систематично и в соответствии с законом осуществляло пополнение бюджета, а также снабжение армии и чиновничьего аппарата вплоть до середины VI в. Доказано, что после реформ императора Юстиниана и дальнейшей трансформации вVII – VIII вв., византийская налоговая система стала одним из основных инструментов решения социально-экономических проблем византийского государства. При помощи системы государственных монополий, налоговых практик синоны и эпиболы и унификации налоговых принципов византийским императорам удалось остановить рост цен, отток налогоплательщиков из провинций в крупные города и под протекторат крупных землевладельцев, снять социальное напряжение городского плебса. Отмечено также, что одним из результатов применения византийскими императорами новых налоговых принципов, стали изменения в характере внешней и внутренней торговли Византии VII – IX вв. Доказано, что торговая деятельность в Византии в этот период осуществлялась под строгим контролем государства. На основании источников в диссертации сделано предположение о том, что изменения в налоговой системе и, как следствие, либерализация торговой деятельности в Византийской империи, произошли в конце VIII – начале IX вв. Эти изменения заключались в постепенном отказе от системы jugatio-capitatio и переходе к твердым налоговым ставкам, а также в увеличении значения косвенного налогообложения. В целом, византийская налоговая система в IV – IX вв. не раз подвергалась различным реформам, но на протяжении этого периода представляла собой единую, успешно взаимодействующую систему налогов и налоговых практик, при помощи которых византийское правительство осуществляло свою налоговую политику, основываясь на действиях эффективного чиновничьего аппарата. Bardola K.Yu. Byzantine Tax System in IV – IX Centuries. – Manuscript. The dissertation for the scientific degree of candidate of Historical Sciences, speciality 07.00.02. – Universal history. Kharkiv V. N. Karazin National University. Kharkiv, 2003. On the basis of a wide variety of sources the author is analyzes the system of the taxation in Byzantium in IV – IX centuries. For the first time the genesis of direct and indirect taxation is analyzed in detail during IV – IX centuries. The author notes that already in IV century in Byzantine the system of the taxation is existed. This system developed according the general principles of the state development. With the help of this system Byzantine government successfully, systematically and in accordance with the law realized renewing the budget up to VI century. The dissertation proves that after reforms of the emperor Justinian I and the further transformation in VII – VIII centuries Byzantine tax system became one of the main instrument of the decision general social-economic problems in Byzantine state. The author also notes that one of the results of the using new tax principles became the changes of external and domestic trade of Byzantium of VII – IX centuries. As a whole, Byzantine tax system in IV – IX centuries passed the long way of the development. However the author notes that during this whole period the institute of Byzantine taxation was the united, successfully interacting system of the taxes and tax methods, with the help of which Byzantine government realized the tax policy.Документ Соціально-політичний розвиток Римської імперії в ІІІ столітті н. е.(2004) Сергєєв, І.П.Сергєєв І.П. Соціально-політичний розвиток Римської імперії в ІІІ столітті н.е. – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня доктора історичних наук за спеціальністю 07.00.02. – всесвітня історія – Харківський національний університет ім. В.Н. Каразина, Харків, 2003. В ІІІ ст. н.е. сенат і армія були важливими політичними інститутами Римської імперії. Протягом ІІІ ст. н.е їх роль у політичному житті імперії мінялась в залежності від ставлення до них правлячих імператорів. Сенат не зазнав великих змін у своєму складі та принципах діяльності, а в армії були здійснені значні перетворення. В ІІІ ст. н.е. було багато спроб узурпації імператорської влади. Але вони не є ознакою існування в цей час провінційного сепаратизму, зв’язаного з поширенням великого землеволодіння в імперії. У період кризи ІІІ століття відбулось кілька народних рухів, але вони не дуже впливали на соціально-політичний розвиток імперії. Криза ІІІ століття за своїм характером була політичною. Продовжувалась вона з 235 по 284 р. н.е. У її розвитку не було будь-яких фаз. Протягом цього часу правителі імперії шукали шляху виведення держави з кризового стану. Деяких з них можна вважати “солдатськими” імператорами, але період кризи не був “часом солдатських імператорів”. Результатом подолання кризи була заміна системи Принципату системою Домінату. Сергеев И.П. Социально-политическое развитие Римской империи в III веке н.э.– Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07. 00. 02. – всемирная история – Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина, Харьков, 2003. Диссертация посвящена изучению особенностей и характерных черт социально-политического развития Римской империи в III в. н.э. Главное внимание в ней уделено анализу тех аспектов проблемы, которые недостаточно изучены в антиковедении или неоднозначно решаются современными историками (роль сената и армии в политической жизни римского государства, провинциальный сепаратизм в период кризиса III века, выступления низов населения империи, ряд теоретических аспектов проблемы кризиса III века). Римский сенат к началу ІІІ в. н.э. оставался важным элементом системы политических органов римского государства. Но постепенно его роль уменьшалась и это отражалось на прочности позиций императора в империи, поскольку признание его сенатом было основой легитимности власти правителя государства. Римская армия была главной опорой императоров. Однако процессы провинциализации и “варваризации” римских вооруженных сил, обострение противоречий в армии вело к ослаблению поддержки армией императоров, признанных римским сенатом. В течение ІІІ в. н.э. правители империи провели важные преобразования в армии с целью повышения ее боеспособности, преодоления в ней противоречий, укрепления лояльности армии по отношению к императору. Ухудшение ситуации на границах империи, образование в армии больших провинциальных группировок привели к повышению роли армии в жизни империи и ее политической активности. Армия стала претендовать на ту роль, которая не отводилась ей в существовавшей в Римской империи к началу III в. н.э. системе Принципата. Это сделало невозможным нормальное функционирование системы, вызвало ее кризис. До конца III в. н.э. правители империи вели борьбу за преодоление этого кризиса, их представления о путях вывода империи влияли на отношения императоров к сенату и армии. На основании изучения узурпаций императорской власти Ингенуемя и Регалианом на Дунае, Галльской империи на Западе и Пальмирской державы на Востоке империи в диссертации обосновывается вывод о том, что эти узурпации не могут расцениваться как доказательство существования стремления провинций к отпадению от Рима. И придунайские узурпаторы, и правители Галльской империи и Пальмирской державы преследовали цель установления своего господства во всей империи. Неправомерно связывать эти узурпации с распространением в провинциях крупного экзимированного землевладения. В условиях острой политической борьбы внутри империи и ухудшения обстановки на ее границах сложились предпосылки для обострения социальных противоречий в римском обществе и подъема выступлений низов населения империи против эксплуататоров. В период кризиса III века в империи произошло несколько довольно крупных народных движений. Однако в целом их было не слишком много и они не могли оказывать существенного влияния на политическое развитие римского государства. Для решения ряда дискуссионных аспектов проблемы кризиса ІІІ века в Римской империи важно определиться с вопросом о характере этого кризиса. Применение по отношению к политическому строю римлян системного подхода позволяет считать кризисом такую политическую обстановку в государстве, когда система ее политических органов не может нормально функционировать. Кризис III века по его характеру был политическим. Начальной датой следует признать 235 г. н.э., а конечной – 284 г. н.э. Углубление или ослабление кризисной ситуации в империи определялось действием ряда факторов, одним из которых были представления императоров того времени о путях преодоления кризиса. Небольшую часть римских императоров периода кризиса можно назвать“сенатскими” и “солдатскими”. Но называть период кризиса ІІІ века “временем солдатских императоров” неправомерно. Главным результатом преодоления кризиса III века была замена в Римской империи системы Принципата системой Домината. Sergeyev I.P. Socio-political development of the Roman empire in the 3rd century AD. – Manuscript. The dissertation for the scientific degree of Doctor of Historical Sciences, speciality 07. 00. 02. – World history – V. Karazin Kharkiv National University. – Kharkiv, 2003. In the dissertation the role of a senate and army in political life of the empire in the 3rd century AD is analyzed, the changes in the Roman armed forces at that time and their influence on a political situation in the state are characterized. One of the characteristic feature of socio-political development of the Roman empire in the 3rd century AD were usurpations of imperial authority. But at this time they were not an attribute of existence provincial separatism, connected with the spreading of large landed property. The uprisings of poor population of the empire became more frequent, but they did not the large influence on the socio-political development of the empire. The crisis of the 3rd century was political by its character. It lasted from 235 to 284 AD. In its development it is impossible to determine any phases. During that period the emperors were in search of the ways of the overcoming of a crisis in the state. It is possible to consider some of them as the “soldier’s” emperors, but it is wrong to name Папір the period of crisis as “time of the soldier’s emperors”. The result of the overcoming of the crisis was the replacement of the system of Principat by the system of Dominate.Документ Реформація і становлення Євангелічної Церкви та школи у Брауншвейзі (1517–1555 рр.)(2006) Каріков, С.А.Каріков С.А. Реформація і становлення Євангелічної Церкви та школи у Брауншвейзі (1517-1555 рр.). – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02. – всесвітня історія. – Харківський національний університет ім. В.Н. Каразіна Міністерства освіти і науки України, Харків, 2005. У дисертації на основі опрацювання широкого кола джерел досліджується реформаційний рух, утвердження євангелічної церковної та шкільної організації у Брауншвейзі. Вивчається розвиток Церкви та школи в середньовічному Брауншвейзі та характеризуються євангелічний рух у цьому місті, погляди і діяльність Йоганна Бугенхагена, аналізується зміст Брауншвейзького церковного статуту 1528 р. і значення цього документу, визначаються основні напрямки та результати розвитку Євангелічної Церкви та школи у Брауншвейзі в період пізньої Реформації. Доведено, що на різних етапах Реформації позиції міської влади Брауншвейга змінювалися під впливом як виступів бюргерства, так і курсу територіальної герцогської влади і євангелічних князів. Визначено, що регіональна модель церковної та шкільної освіти, що була вперше відображена у Брауншвейзькому статуті 1528 р., надалі реалізовувалася як у цьому місті та його окрузі, так і в інших євангелічних територіях. Кариков С.А. Реформация и становление Евангелической Церкви и школы в Брауншвейге (1517-1555 гг.). – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02. – всемирная история. – Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина Министерства образования и науки Украины, Харьков, 2005. В диссертации на основе широкого круга источников комплексно исследуется утверждение евангелической церковной и школьной организации в Брауншвейге в эпоху Реформации. Определяются степень научно-теоретической разработки проблем Реформации в Брауншвейге и вопросы, которые требуют дальнейшего изучения. При характеристике развития церквей и школ Брауншвейга перед Реформацией особое внимание уделено взаимоотношениям между администрацией и духовенством Брауншвейга в средние века. Отмечено, что Римско-Католическая Церковь контролировала систему городского образования. Клир постоянно стремился увеличить свои доходы от треб, церковных служб, пожертвований бюргеров. Столкновение интересов городского населения и Церкви привело к “войне священников” 1413-1420 гг., завершившейся договором между Советом и брауншвейгскими иерархами. В XV – начале XVI вв. Римско-Католическая Церковь сохраняла сильные позиции в Брауншвейге, что вызывало нарастание недовольства бюргеров. Исследован начальный период евангелического движения в Брауншвейге (1517-1528 гг.). Автор отмечает, что до середины 20-х гг. XVI в. выступления сторонников евангелизма в этом городе пресекались герцогской властью и церковными иерархами и не имели широкой поддержки. Но в 1524-1525 гг. благодаря отправлению евангелических проповедей бюргерство начало активнее участвовать в Реформации. После Первого Шпейерского рейхстага 1526 г. в церквах Брауншвейга началось утверждение евангелического богослужения и культа. Совет города в это время не препятствовал нововведениям, но и не санкционировал их. Для завершения Реформации в Брауншвейг был приглашен видный реформатор Иоганн Бугенхаген. Охарактеризовано формирование мировоззрения и деятельности Бугенхагена до его приезда в Брауншвейг. В период деятельности в Трептове он проявил себя как знаток Священного Писания, приверженец отдельных реформ Церкви. Ознакомление с произведениями Лютера содействовало переходу Бугенхагена на сторону Реформации. В ранний период деятельности в Виттенберге (1521-1528 гг.) он вел разностороннюю деятельность как теолог, проповедник, преподаватель, публицист. Участие в утверждении евангелической церковной организации и культа в Виттенберге помогло аналогичной деятельности Бугенхагена за пределами этого города. Выяснены основные положения Брауншвейгского церковного устава 1528 г. Установлено, что создававшаяся на основе устава региональная церковная организация занимала подчиненное место по отношению к городским властям, которые влияли на назначение священнослужителей приходских церквей и на содержание проповедей. В то же время преобразованные церкви и школы сыграли важную роль в дальнейшей борьбе с Римско-Католической Церковью. Брауншвейгский устав 1528 г. имел принципиальное значение для развития Евангелической Церкви и школы Германии. Он стал образцом для евангелических уставов в ряде германских городов и княжеств и по структуре, и по содержанию. Обострение конфессионально-политической ситуации в Германии на рубеже 20-х–30‑х гг. XVI в. вынудило власти Брауншвейга искать союзников. Вступление города в Шмалькальденский союз в 1531 г. позволило проводить дальнейшее преобразование церквей и школ Брауншвейга в духе евангелизма. В то же время это событие окончательно определило подчиненную роль бюргеров по отношению к городской администрации, а администрации – по отношению к евангелическим князьям, руководившим Шмалькальденским союзом. 1531 г. можно рассматривать как рубеж, ознаменовавший переход Брауншвейга от “городской” к “княжеской” Реформации. В 40-х гг. XVI в. влияние Евангелической Церкви на бюргерство Брауншвейга возросло. Это стало возможным благодаря военной победе протестантов над католиками в 1542 г. В Брауншвейге была создана консистория, которая регулировала семейные отношения, контролировала священнослужителей и преследовала выступления против евангелизма. Надзор, осуществлявшийся ранее суперинтендентами и адъюторами, теперь усилился. Союзницей новой Церкви в распространении идей Реформации выступали евангелические школы Брауншвейга. Учителя должны были проводить занятия, не отступая от принципов евангелизма и внедряя их в сознание школьников. Укрепившись в городе, Евангелическая Церковь получила возможность действовать и в округе Брауншвейга. Хотя “общинная Реформация” уже не была ведущим течением евангелического движения, ее влияние сказывалось и в этот период. Борьба Брауншвейга против герцогской власти после поражения протестантов в Шмалькальденской войне в 1547 г. доказывает, что успехи Реформации в городе обеспечивались не только вооруженными силами евангелических князей, но и массовой поддержкой горожан. Она позволила отстоять Брауншвейг в ходе двух осад герцогскими войсками. Договор 1553 г. между Советом Брауншвейга и герцогом Генрихом Младшим закрепил автономное положение города в Брауншвейгско-Вольфенбюттельском герцогстве. Он означал невозможность для города добиться признания Реформации в пределах всего княжества, а для герцога – вернуть Брауншвейг под свой полный контроль. Аугсбургский религиозный мир 1555 г. отразил это примерное равенство сил протестантов и католиков в масштабах Германии в принципе “Чья власть, того и вера”. Главным достижением Реформации в Брауншвейге стало утверждение евангелической церковной и школьной организации. Karikov S.A. The Reformation and formation of the Braunschweig Evangelical Church and school (1517-1555). – Manuscript. Dissertation for a candidate degree of historical sciences by speciality 07.00.02. – World History. – The Kharkiv National University of V.N. Karazin, Kharkiv, 2005. In this dissertation the reformation movement, establishment of the Braunschweig Evangelical Church and school organization are investigated on the base of wide range of sources. The status of Church and school in the medieval Braunschweig, the evangelical movement in this town, Johannes Bugenhagen’s views and activities are studied. The contents of Braunschweig church ordinance and the meaning of this document are analyzed. The main directions and results of the Evangelical Church and school development in Braunschweig in the period of the late Reformation are determined. The positions of Braunschweig municipal council is proved to have changed under the influence of both burghers protests and the course of territorial ducal ruling and the evangelical princes in different periods of the Reformation. It is established that regional model of the church and school organization which was reflected in Braunschweig ordinance for the first time in 1528, in future was implemented both in this town and its borough and in other evangelical territories.Документ Державний контроль та регулювання торгівлі у Візантії IV-IX ст.(2007) Домановський, А.М.Домановський А. М. Державний контроль та регулювання торгівлі у Візантії IV-IX ст. – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – Всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна, Харків, 2007. У дисертації на основі вивчення широкого комплексу джерел та наукової літератури аналізується державний контроль та регулювання торгівлі у Візантійській імперії IV-IX ст. Показано, що основним завданням візантійського уряду в плані регулювання зовнішньої торгівлі було бажання вигідно отримувати високоліквідні східні товари. При цьому не здійснювалося жодних спроб державної організації посередницької зовнішньої торгівлі з метою отримання комерційного прибутку. Доведено, що відсутність у імперському адміністративному апараті спеціальних відомств, діяльність яких була б спрямована на забезпечення контролю та регулювання торгівлі – наслідок перманентного превалювання політики над економікою. Окремі “спеціалізовані” чиновники (відомство епарха міста Константинополя, коммеркіарії, авідики тощо) були рідкістю, й сфера їхньої діяльності торкалася переважно важливої у політичному плані зовнішньої торгівлі. Відзначено, що важливим засобом регулювання внутрішньої торгівлі була податкова система. Показано, що податкові реформи Анастасія І (491-518 рр.) в 498 р. та Константина V (741-775 рр.) в 767 р. мали на меті запустити або інтенсифікувати функціонування ринкових механізмів. У цілому особливості, принципи, завдання державного регулювання торгівлі у Візантії були викликані специфічними характеристиками комерційного обміну будь-яких докапіталістичних суспільств, в яких торгівля переважно обслуговувала споживчі функції. Втручання з боку держави лише посилювало ці особливості й запобігало появі в усталеній економічній системі ранньосередньовічної Візантії можливостей для розширеного виробництва. Домановский А. Н. Государственный контроль и регулирование торговли в Византии IV-IX вв. – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – Всеобщая история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина, Харьков, 2007. В диссертации на основе изучения широкого комплекса источников и научной литературы анализируется государственный контроль и регулирование торговли в Византийской империи IV-IX вв. Показано, что основной задачей византийского правительства на протяжении IV-IX вв. в плане регулирования внешней торговли было стремление выгодно получать высоколиквидные восточные товары. При этом никаких попыток государственной организации торговли с целью извлечения коммерческой прибыли не предпринималось, и перепродажа восточных товаров на Запад и Север не являлась целью правительства. В итоге Византия не извлекала никакой коммерческой выгоды из своего геополитического положения, а импорт в торговле значительно превосходил экспорт. Доказано, что отсутствие в имперском административном аппарате специальных ведомств, деятельность которых была направлена на обеспечение контроля и регулирования торговли, стало следствием преобладания политики над экономикой. Отдельные “специализированные” чиновники были редкостью, и сфера их деятельности затрагивала преимущественно важную в политическом отношении иноземную торговлю. Из таких управленцев выделяются комиты коммеркия IV-VI вв., коммеркиарии VI-IX вв., комиты (архонты) проливов и авидики. Единственным ведомством, на которое было возложено комплексное регулирование коммерческой деятельности был секрет эпарха города Константинополя. В работе отмечено, что важнейшим средством регулирования внутренней торговли стала налоговая система. Показано, что налоговые реформы Анастасия I (491-518) в 498 г. и Константина V (741-775) в 767 г. преследовали важнейшую экономическую цель – запустить или интенсифицировать функционирование рыночных механизмов. В диссертации прослежен осуществленный византийским правительством отказ от директивного регулирования образования цен на продовольственные товары, проводившегося без учета основных экономических законов, в том числе и закона стоимости. На основании данных Книги Эпарха реконструирован механизм регулирования ценообразования посредством нормирования максимальных ставок прибыли торговавших в розницу торгово-ремесленных объединений. В итоге в диссертационном исследовании обоснована гипотеза о постепенном переходе от командно-административной экономики к саморегулирующемуся рынку, который был способен обеспечить экономическое равновесие при минимальном вмешательстве со стороны правительства. Государство создавало институциональную среду для функционирования свободного рынка, ограничивало его деятельность, но не стремилось господствовать над ним. В целом особенности, принципы задачи государственного регулирования торговли в Византии были вызваны специфическими характеристиками коммерческого обмена любых докапиталистических обществ, в которых торговля выполняла главным образом обслуживающе-потребительские функции. Вмешательство со стороны государства лишь усугубляло эти особенности и предотвращало появление в экономической системе возможностей расширенного производства. Государственное регулирование и регламентация ставок прибыли, с одной стороны, поддерживали успешное самодостаточное функционирование византийской экономики как замкнутой самодостаточной системы, с другой – тормозили развитие производства и торговли, превращая их в типичную для средневековья корпоративную деятельность, лишенную внутреннего потенциала для развития и конкурентной борьбы в рамках более широкой системы средиземноморской экономики. Domanovsky A. M. The State Control and Regulation of Trade in Byzantium during IV-IX Centuries. – Manuscript. Dissertation for the candidate degree of the Historical Sciences by specialty 07.00.02 – World history. – V. N. Karazin Kharkiv National University, Kharkiv, 2007. In the dissertation on the basis of studying a wide complex of sources and the scientific literature the state control and regulation of trade over Byzantine empire IV-IX centuries is analyzed. The author emphasizes, that the primary goal of the Byzantine government during IV-IX centuries on regulation of foreign trade was aspirating for receiving expensive east goods under favorable conditions. Thus any attempts of the state organization of trade with the purpose of extraction of commercial profit were not undertaken. It is proved, that the absence in the imperial administrative device of special departments, which activity has been directed on guaranteeing of the control and regulation of trade, became consequence of prevalence of politics above economy. Separate “specialized” officials (department of the Eparch of the City, kommerkiarios, abydikos and other) were a rarity, and the sphere of their activity touched only overseas trade. It is noted, that the major means of regulation of domestic trade became tax system. Anastasius’s I (491-518) tax reforms in 498 and Constantine’s V (741-775) in 767 had the major economic target – to start or intensify functioning market mechanisms. As a whole, features, principles and tasks of state regulation of trade in Byzantium were caused by specific characteristics of commercial exchange of any pre-capitalistic societies, where trade carried out mainly attendant-consumer functions. Intervention from the state only aggravated these features and prevented occurrence in economic system of opportunities for expanded manufacture.Документ Правоцентристські партії у політичній системі Болгарії (1899-1908 рр.)(2007) Миколенко, Д.В.Документ Правоцентристські партії у політичній системі Болгарії (1899-1908 рр.). Автореферат(2007-09-17) Миколенко, Д.В.Документ Християнська Церква та релігійне життя у візантійському Херсоні (VI–X ст.)(2009) Латишева, О.В.Латишева О. В. Християнська Церква та релігійне життя у візантійському Херсоні (VI – X ст.). – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна. – Харків, 2008. У дисертації вперше з залученням широкого кола джерел здійснено комплексне дослідження християнської Церкви та релігійного життя у візантійському Херсоні VI – X ст. Зроблено історіографічний огляд основних проблем вивчення цього періоду історії Херсона. Встановлено структуру християнської Церкви і місце, яке займала Херсонська кафедра на протязі VI – X ст. Визначається соціальний склад і чисельність херсонського духівництва в раннє середньовіччя. Значна увага приділяється опису і класифікації культових архітектурних пам’яток і розгляду особливостей реконструкції основних типів сакральної архітектури. Враховуючи літургійні особливості храмів і дані письмових і археологічних джерел Херсона, розглядається ранньовізантійське богослужіння в храмі і просто неба. У роботі окремо досліджено культи святих мощів, вторинних реліквій і святих мучеників в Херсоні, а також на прикладі херсонських матеріалів виділено відмінності меморіального та мартиріального культів. Значну увагу приділено особливостям і специфіці релігійних обрядів Херсона на прикладі таїнств хрещення, миропомазання, постригу, водосвяття, єлеосвячення і чину поховання. Латышева А. В. Христианская Церковь и религиозная жизнь в византийском Херсоне (VI – X вв.). – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина. – Харьков, 2008. Впервые было проведено комплексное исследование истории христианской Церкви и религиозной жизни в византийском Херсоне VI – X вв. Проанализирована историографическая традиция и выяснена историографическая ситуация в изучении христианской Церкви раннесредневекового Херсона. В диссертации на основе изучения широкого комплекса источников и научной литературы анализируется структура христианской Церкви и место, которое занимала Херсонская кафедра в течение VI-X вв. Сделана попытка установить состав и численность херсонского духовенства в раннее средневековье. Значительное внимание уделяется описанию и классификации культовых архитектурных памятников и рассмотрению особенностей реконструкции основных типов сакральной христианской архитектуры. Учитывая литургические особенности храмов и данные письменных и археологических источников Херсона, рассматривается ранневизантийское богослужение в храме и под открытым небом. В работе отдельно исследованы культы святых мощей, вторичных реликвий и святых мучеников в Херсоне, а также на примере херсонских материалов выделены отличия мемориального и мартириального культов. Подтвержден тезис, о связи функции и формы культовых сооружений: для отправления евхаристического культа возводились базиликальные храмы, а для мемориев, мартириев и крещален избирался преимущественно центрический тип здания. Однако в течение VIII-IX вв. постепенно исчезло изначально строгое функциональное разделение, что проявилось в постройке дополнительных помещений, в основном в восточной части храма. Это позволило проводить в одном здании весь комплекс христианских обрядов и ритуалов. Значительное внимание уделяется богослужению под открытым небом и связанным с ним стациональным шествиям и процессиям с мощами. Эти формы богослужения и почитания святынь были характерны исключительно для раннесредневекового византийского богослужения. С полной уверенностью можно говорить о полноценности и самодостаточности литургической жизни в рамках городского пространства, что достигалось благодаря наличию епископской кафедры, храмовой инфраструктуры, согласию церковной и светской власти, прямым доказательством чего стало активное строительство культовых сооружений во второй половине VI-VII вв, участии в возрождении почитания местных святынь, святых мучеников и т. д. Благодаря моделированию в исследовании представлен принцип наглядности, что позволят лучше представить храмы и церкви, которые составляли единое богослужебное пространство города. При содействии высокопоставленных иерархов христианской Церкви в Херсоне уже с VI в. складывается своя легендарная история, включившая предания о местных мучениках и святых. В то же время распространяются культы святых, проникших сюда из других регионов империи. В религиозную жизнь прочно входит паломничество, а сам город первращается в его центр. К Х в.христианская Церковь окончательно приняла форму одного из общественных институтов Византийской империи и прочно вошла во все сферы жизни херсонского общества. Latisheva O. V. Christian Church and Religious Life in Byzantium Kherson (VI – X centuries). – Manuscript. Thesis to obtaining a scientific degree of a Candidate of Historical Sciences, Speciality 07.00.02 – World history. – V. N. Karazin Kharkiv National University. – Kharkіv, 2008. In the dissertation on the basis of studying a wide complex of sources and the scientific literature the Christian Church and religious life of Byzantium Kherson VI-X centures are analyzed. It is fulfilled the historiographical review of studying basic problems of this period in the history of Kherson. The structure of christian Church and the place which was occupied by the Kherson department during the VI – X centures are defined in the thesis. A social structure and quantity of the Kherson clergy in early dark ages is determined. Special attention is spared to the description and classification of buildings for public worship and to the main features of reconstruction of basic types of sacral architecture. The early Byzantine rite in a temple and outdoors is examined, according to liturgical features of temples and writing materials of archaeological sources of Kherson. The cults of holy relicts, secondary relicts and sainted martyrs in Kherson are separately investigated in the work. On the example of Kherson’s materials the differences between memorial and martyrium cults are marked out. Considerable attention is payed to features and specific of liturgical rites of Kherson on the example of the оffice of Baptism, Chrismation, оffice of consecration of myrth oil and water, and obsequial rites.Документ Витоки та становлення офіційної ідеології принципату Імператора Цезаря Августа(2010) Токарев, А.М.Токарев А. М. Витоки та становлення офіційної ідеології принципату Імператора Цезаря Августа – Рукопис Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна. – Харків, 2009. У дисертації на основі вивчення широкого кола джерел та наукової літератури аналізуються витоки та становлення офіційної ідеології принципату імператора Августа. У роботі відзначається існування в епоху Пізньої республіки двох “ідейно-політичних” течій – optimates (або boni) і populares. Вказується, що притаманною рисою пізньореспубліканської ідеології була опора “оптиматів” та “популярів” на одні й ті ж самі традиційні цінності. У зв’язку з чим, і “традиціоналізм”, і “республіканізм”, і ідеологію “популярів” можна розглядати у рівній мірі як гіпотетичні основи для офіційної ідеології раннього Принципату. Показано, що Август як на початку своєї політичної кар’єри, так і у 30-20-ті рр. до н. е. не використовував “республіканську” ідеологію. Він спирався на традиційні римські уявлення і поняття, широко застосовуючи пізньореспубліканську термінологію та політичні гасла, які використовувалися у політичній боротьбі епохи Республіки. Зазначено, що принцепс, прагнучи уникнути відродження опозиції під прапорами ідеології optimates усіляко підкреслював “популярне” звучання своєї агітації. Між тим, користуючись гаслами populares у невластивій їм манері й змінюючи їх внутрішній контекст і значення, Август з їхньою допомогою нав’язував римському суспільству ідеї одноособової влади. Токарев А. Н. Истоки и становление официальной идеологии принципата Императора Цезаря Августа – Рукопись Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина. – Харьков, 2009. В диссертации на основе широкого комплекса источников и литературы анализируются истоки и становление официальной идеологии принципата императора Августа. В работе акцентируется внимание на особенностях политической жизни в эпоху Поздней республики. Отмечается существование в это время двух “идейно-политических” течений – optimates (или boni) и populares. Указывается, что характерной чертой позднереспубликанской идеологии была опора “оптиматов” и “популяров” на одни и те же традиционные ценности. Следовательно, нельзя рассматривать позднереспубликанскую идеологию как нечто цельное и использовать современные термины “республиканизм” и “традиционализм” как синонимы. То есть, и “традиционализм”, и “республиканизм”, и идеологию “популяров” можно рассматривать в равной степени как гипотетические основы для официальной идеологии раннего Принципата. В историографии чрезвычайно преувеличено влияние “республиканизма” на идеологическую политику Октавиана. Первостепенными задачами Октавиана в начале его политической карьеры были легализация своей деятельности и создание у ветеранов и плебса образа “нового Цезаря”. Ни одно из его действий в это время нельзя связывать с “республиканизмом”. Напротив, он опирался на “традиционные” представления и пользовался “цезарианскими” лозунгами. К середине 30-х гг. до н. э. Октавиан не пользовался большой популярностью среди римской аристократии. Основой его идеологии продолжал оставаться лозунг “месть за Цезаря”, хотя в это время он выдвинул новые лозунги: pax, securitas, prosperitas, наметив, таким образом, переход в сторону пропаганды мира, стабильности и процветания всей римской общины. Вместе с тем, к концу 30-х гг. до н.э. пропаганда традиционных римских ценностей выходит на первый план. Формируется новый образ Октавиана как удачливого полководца и защитника этих ценностей, которому противостоит развращенный Востоком М. Антоний. Отмечается, что, пытаясь завуалировать свой незаконный приход к власти после победы в битве при Акции, Август провел широко разрекламированную кампанию, направленную на “восстановление” основ римского государства. В результате, на протяжении 28-27 гг. до н. э. “состоялось” restitutio rei publicae, которое, правда, было не решением насущных проблем, а только пропагандистской акцией. “Восстановление” государства не имело никакого отношения к возрождению “республиканских” традиций и к “восстановлению” Республики. Лозунги res publica restituta, vindex libertatis, pax были заимствованы окружением Августа из политического лексикона “популяров”, чтобы подчеркнуть идеологические различия с противниками первого римского императора. В то же время в перечисленные термины вкладывалось новое содержание, в результате чего они все чаще переосмысливались как характерные черты нового монархического строя. Указывается, что в 20-е гг. до н.э. преобладающей тенденцией в официальной идеологии принципата императора Августа стал “монархизм”. В этот период идеи единоличной власти нашли свое яркое проявление в принятии Октавианом нового имени Augustus и в настойчивой пропаганде “добродетелей” первого римского императора. В завершении делается вывод о том, что Август, как в начале своей политической карьеры, так и в 30-20-х гг. до н. э., не использовал “республиканскую” идеологию. Он опирался на традиционные римские представления и понятия, заимствуя терминологию и лозунги, использовавшиеся в политической борьбе в эпоху Поздней республики. Принцепс стремился всячески подчеркнуть “популярное” звучание своей агитации для того, чтобы избежать возрождения оппозиции под флагами идеологии optimates. Следовательно, идеология раннего Принципата не основывалась на “республиканизме”, а противостояла ему. Август и его окружение, изменяя внутренний контекст и значение лозунгов populares, стремились таким образом навязать римскому обществу идеи единоличной власти. Tokarev A. N. Origins and formation of the official ideology of the principate of Emperor Caesar Augustus – Manuscript. Dissertation for a candidate degree of historical sciences by specialty 07.00.02 – World history. – V. N. Karazin Kharkiv National University, Kharkіv, 2009. In the dissertation on the basis of a wide complex of sources and the scientific literature origins and formation of the official ideology of the principate of Emperor Caesar Augustus are analyzed. It is marked, the existence in the Late Roman republic of two ideological and political movements – optimates (or boni) and populares. It is underlined, that the attribute of the ideology of the Late republic was, that optimates and populares were based on the same traditional values. That is all and “traditionalism”, and “respublicanism”, and ideology of populares it is possible to consider equally as hypothetical bases for official ideology of the early Principate. It is shown, that August both in the beginning of the political career, and in 30-20th B.C. did not use “republican” ideology. He used as basis traditional Roman representations and ideas, widely borrowing late republican terminology and the political slogans used in a political struggle of the Republic. It is noticed, that aspiring to avoid an opposition revival under ideology flags of optimates, he in every possible way underlined “populares” perception of his propaganda. Meanwhile, using slogans populares in a manner unusual for them and changing their internal context and value, princeps with their help imposed to the Roman society ideas of individual power.Документ Поховальна традиція та обряд у візантійському Херсоні (IV–X ст.)(2010) Фомін, М.В.Фомін М. В. Поховальна традиція та обряд у візантійському Херсоні (IV – X ст.). – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна. Харків, 2009. У роботі вперше було проведено комплексне дослідження історії формування й розвитку християнського похоронного обряду й традиції пізньоантичного – ранньовізантійського Херсонеса – Херсона. Для розкриття теми було здійснено систематизацію й аналіз відкритих на сьогодні пізньоантичних і ранньосередньовічних поховань за межами міста та на його території, використане широке коло джерел і спеціальної літератури. У дисертації наведено морфологію та типологію поховальних споруд Херсонеса – Херсона IV – X ст. На підставі аналізу трунних комплексів заміських та внутрішньоміських цвинтарів, археологічних знахідок, а також письмових джерел реконструюється ранньохристиянський поховальний обряд і пов’язані з ним традиції. Фомин М. В. Погребальная традиция и обряд в византийском Херсоне (IV – X вв.). – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина. Харьков, 2009. Диссертация является первым специальным комплексным исследованием раннесредневековых погребений византийского Херсона. В работе была рассмотрена история формирования и развития христианского погребального обряда и традиций с ним связанных в позднеантичном – ранневизантийском Херсонесе – Херсоне. Для раскрытия темы была проведена систематизация и анализ открытых на данный момент позднеантичных и раннесредневековых захоронений в окрестностях города, рассмотрены культовые комплексы, содержащие погребения в черте города и его ближайших окрестностях, привлечен широкий круг источников и специальной литературы. Все это позволило уточнить время начала распространения христианства в позднеантичном Херсонесе и соответственно, начало формирования христианского кладбища, которое относится к концу III – IV вв. Комплексный анализ археологических находок, нумизматического материала, системы росписи позволил уточнить время создания херсонесских расписных склепов и отнести их к концу IV – V вв. Применение гео – информационных систем и космической съемки позволили уточнить план городища и загородного некрополя, вычислить возможную площадь средневековых кладбищ. Анализ топографии загородных христианских кладбищ позволил опровергнуть тезис о сокращение территории некрополя в раннем средневековье. Погребальные сооружения продолжали сооружать аналогичные по своей конструкции позднеантичным, хоронили как в одиночных могилах так и в склепах, некоторые из которых использовались с первых веков н.э. до Х ст, и позже, и содержали сотни, а иногда и тысячи погребенных. Такая практика приводит к утрате надгробиями своего значения. Памятники, содержащие имена погребенных заменили поминальные списки, которые могли находиться при кладбищенских церквях и зачитываться во время поминальных служб. Своеобразными центрами загородных кладбищ являлись крестообразный храм св. Созонта за западной оборонительной стеной, церковь «1902 г.» на Девичьей горе, крестообразная церковь Богородицы Влахернской в Карантинной балке. Изменение отношения к смерти и погребению, связанные с распространением христианства привели к распространению традиции погребений в черте города. Первоначально, внутри стен хоронили особо почитаемых святых, а со временем и представителей духовенства. Постепенно традиция привилегированных ингумаций распространилась и на городскую знать а с Х в. стала общепринятой. При городских церквях начинают формироваться мартирии и мемории, кимитирии, предназначенные для таких погребений. В работе раскрывается проблема гробничного назначения ряда помещений херсонских храмовых комплексов, а в случае Западной базилики вводятся соответствующие коррективы ее плана. Анализ погребального инвентаря дал основания для формулирования критериев выделения могил представителей духовенства из общей массы погребений, а также районов, где такие погребения совершались. В работе приводиться морфология и типология погребальных сооружений Херсонеса – Херсона IV – X вв., проводиться статистический анализ как самих типов погребальных сооружений, так и наиболее распространенных типов погребального инвентаря. На основании анализа гробничных комплексов загородных и внутригородских кладбищ, археологических находок, а также письменных источников и аналогий с другими городами Империи реконструируется раннехристианский погребальный обряд и связанные с ним традиции. В целом, данное исследование может служить своеобразным справочником по позднеантичным – раннесредневековым погребальным комплексам Херсонеса – Херсона. Fomin M.V. Funeral tradition and ceremony in Byzantine Cherson (IV – X c). – Manuscript. Thesis to obtaining a scientific degree a Candidate of Historical Sciences. Specialty 07.00.02 – World history. – V.N.Karazin Kharkiv National University. – Kharkiv, 2009. For the first time in the work were conducted a complex research a history of forming and development of Christian funeral ceremony and tradition of lateantique – earlybyzantine Chersonesos – Cherson. There were carrying a systematization and an analysis of the discovered at this time lateantique and earlymiddleages burial places in the environs of the city and on its territory were used a wide area of sources and special literature for developing of the theme. This work gives an a morphology and a typology of the burial places of Chersonesos – Cherson IV-X cen. On the base of analysis of tomb complexes country and city cemeteries, archeological finds and written sources were reconstructed earlychristian funeral ceremony and the traditions which were connected with it.Документ Соціально-правове та майнове становище жінок у Римській Республіці (V–I ст. до н. е.)(2011) Селевко, Ю.П.Селевко Ю.П. Соціально-правове та майнове становище жінок у Римській Республіці (V–І ст. до н.е). – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет.імені В.Н. Каразіна. – Харків, 2011. Дисертація присвячена дослідженню соціально-правового та майнового становища римських жінок в епоху Республіки. Статус римлянок характеризується не тільки з погляду правових, але й моральних норм. У роботі обґрунтовується уявлення про істотний вплив на становище римлянок ролей, які вони відігравали в сім’ї. Розглянуті основні сімейні ролі жінок – дочки, дружини, матері, показаний їхній вплив на обсяг прав та обов’язків жінок. Автор підкреслює, що становище римлянки протягом Республіки змінювалося під впливом політичних, соціально-економічних та ідеологічних змін у римському суспільстві. У дисертації проаналізовано майновий стан римських жінок та його вплив на підвищення їхнього авторитету в сім’ї. Розглянуто форми політичної та релігійної діяльності римлянок. Указано на те, що участь в релігійній діяльності відігравала важливу роль у житті римських жінок, дозволяючи їм залучатися до життя громади. Показано компенсаторну функцію дозвілля в житті римлянок. Селевко Ю.П. Социально-правовое и имущественное положение женщин в Римской Республике (V–І вв. до н.э). – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В.Н. Каразина. – Харьков, 2011. В диссертации на основе изучения широкого круга источников и литературы исследуется социально-правовое и имущественное положение римских гражданок в эпоху Республики. В работе отмечается, что положение женщины определялось не только правовыми, но и моральными нормами, а объем прав и обязанностей римлянок зависел от роли, выполняемой ими в семье. Подчеркивается, что главными для женщин эпохи Республики считались роли дочери, жены, матери. Автор отмечает, что положение римских женщин не оставалось неизменным на протяжении Римской Республики, а трансформировалось под влиянием политических, социально-экономических, идеологических изменений самою римского общества. В диссертации рассматривается положение полноправных римлянок в роли дочери, жены, матери, показано влияние форм брака на семейное положение женщин. Статус дочерей в семье был подвластным и бесправным, их роль в экономической и политической жизни государства была незначительной. Но, в то же время, они занимали важное место в межличностных отношениях членов семьи, имели свою определенную роль в религиозной жизни общины. В свою очередь, жены и матери, были более самостоятельными, автономными фигурами в семье, особенно в «свободном браке». Их вклад в экономическую жизнь общины был более значительным, а после смерти мужа и отца фамилии, жены и матери вообще становились практически независимыми в имущественных вопросах. Жены и матери играли более значительную роль в политической жизни государства, по сравнению с дочерьми, проявляя свою волю или непосредственно, или через посредников – родственников-политиков. Религиозная жизнь римской общины была немыслима без участия женщин, они играли в ней вполне самостоятельную, хотя и второстепенную роль. Показана компенсаторная функция досуга в жизни римских женщин. Подчеркивается, что наиболее приемлемым жизненным сценарием для женщины в эпоху Ранней Республики римляне считали брак и материнство, и именно для выполнения этих функций они воспитывали своих дочерей. Однако к концу Республики материнство как обязательный атрибут идеального образа женщины начинает терять свою значимость и на первый план выходит роль жены, в которой теперь видят подругу и спутницу в радостные и печальные моменты жизни. Это изменение взглядов на предназначение женщины проявилось и в воспитании, и в образовании юных римлянок, которых стали готовить не только для выполнения семейных функций, но и более активного участия в хозяйственно-экономической жизни Древнего Рима. Selevko J.P. Socio-legal and Property Status of Roman Women in the Roman Republic (the 5th – 1st Centuries ВС). – Manuscript. The thesis for a candidate degree in historical sciences by speciality 07.00.02. -World history. – V.N. Karazin Kharkiv National University. – Kharkiv, 2011. The dissertation is aimed to investigate the socio-legal and property status of women in the Roman Republic. The status of Roman women is characterized not only legal but also moral norms. In the paper it is reaffirmed the idea of substantial influence of the family roles on the status of Roman women. The main family roles -roles of daughter, wife, mother – are studied, and their influence on the size of rights and duties of women is shown. The author emphasizes that the status of Roman women during the Roman Republic is changed under influence of political, socio-economic and ideological modifications in the Roman society. In the dissertation the property status of Roman women and its impact on improving their authority in the family are analyzed. Different forms of political and religious activities of Roman women are described. It is indicated that participation in religious life has played an important role in the lives of Roman women, allowing them to join the community. A compensatory function of leisure in the lives of Roman women is shown.Документ Суспільство римської провінції Дакії у ІІ–ІІІ ст. н. е.: структура та соціальні відносини(2011) Акімов, О.Б.Акімов О. Б. Суспільство римської провінції Дакії у ІІ–ІІІ ст. н. е.: Структура та соціальні відносини. – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна. – Харків, 2011. Метою дисертації є комплексна характеристика суспільства римської Дакії, його структури та соціальних відносин. У дисертації наводиться характеристика основних елементів провінційної еліти римської Дакії. Проаналізовано суспільне становище міських торговців і ремісників, визначені форми їх участі в соціальному і політичному житті Дакії. Досліджено становище сільського населення, а також рабів та вільновідпущеників у провінції. Виявлено суспільні зв’язки, що існували між основними елементами соціальної структури провінції. Автор доходить висновку, що провінційну еліту Дакії складали вершники, декуріони й ветерани. Торгівельно-ремісниче населення провінції мало невисокий рівень добробуту і активної індивідуальної участі в муніципальних заходах не приймало, але важливу роль у суспільному житті відігравали ремісничі колегії. У сільській місцевості переважали дрібні й середні землевласники, серед яких було чимало ветеранів. Особливістю економічного життя Дакії є також відсутність відомостей про масштабне використання праці рабів у сільському господарстві, ремеслі, рудниках. Натомість дуже активною була участь рабів у комерційній діяльності, роботі імператорської адміністрації. Важливе місце в провінції належало імператорським рабам і відпущеникам. Створене за класичними римськими стандартами, суспільство Дакії мало і ряд своїх особливостей, що робить його вивчення дуже важливим для складання повноцінної картини суспільства як римських провінцій, так і Імперії в цілому. Акимов А. Б. Общество римской провинции Дакии во П–ІІІ вв. н. э.: Структура и социальные отношения. – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина. – Харьков, 2011. Целью диссертации является комплексная характеристика общества римской Дакии, его структуры и социальных отношений, выявление особенностей складывания, развития и функционирования общественных групп и социальных связей в провинции. В диссертации дается характеристика основных элементов провинциальной элиты римской Дакии, выявляются особенности ее формирования. Проанализировано общественное положение городских торговцев и ремесленников, определены формы и способы их участия в социальной и политической жизни Дакии. Исследовано положение сельского населения, а также рабов и вольноотпущенников в провинции. Выявлены существовавшие между основными элементами социальной структуры общественные связи. Автор приходит к выводу, что провинциальную элиту Дакии составляли всадники, декурионы и ветераны. Большое количество всадников и представителей муниципальной знати в Дакии обусловлено значительными природными богатствами провинции, привлекавшими состоятельных людей и дававшими возможность обогащения. Торгово-ремесленное население провинции имело довольно скромный достаток и активного индивидуального участия в муниципальных мероприятиях не принимало, зато важную роль в общественной жизни играли ремесленные коллегии. В сельской местности основную роль играли мелкие и средние землевладельцы, среди которых было немало ветеранов. Именно ветераны были наиболее активными участниками сельского самоуправления. Особенностью экономической жизни Дакии является также отсутствие сведений о масштабном использовании труда рабов в сельском хозяйстве, ремесле, рудниках. Зато весьма активным было участие рабов в коммерческой деятельности, работе императорской администрации. Достаточно важную роль в провинции играли императорские рабы и отпущенники. Созданное по классическим римским стандартам, общество Дакии имело и ряд своих особенностей, что делает его изучение весьма важным для составления полноценной картины общества как римских провинций, так и Империи в целом. Akimov А. В. Society of the Roman Province Dacia in the 2nd – the 3rd Centuries AD: Structure and Social Relations. – Manuscript. Thesis for degree of candidate of historical sciences, specialty 07.00.02 –World History. – V. N. Karazin Kharkiv National University. – Kharkiv, 2011. The aim of the thesis is complex characteristic of the society of Roman Dacia, its structure and social relations. The thesis is given characteristic of the main elements of the provincial elite of Roman Dacia. The social status of urban merchants and independent artisans was analyzed, form of their participation in social and political life of Dacia was defined. The situation of rural population of the province was investigated. The situation of slaves and freedmen in Dacia were described. The existing between the main elements of the social structure of social ties was found. The author concludes that Dacia provincial elite were equites, dekuriones and veterans who respect Dacia, also can be considered an elite part of society. Trading and manufacturing population of the province was not a very high standard of living. They didn’t take an active individual part in municipal activities, but a craft board played very important role in society. Small and medium landowners played a major role in the agricultural areas, among them were many veterans. The feature of Dacia is the lack of information about large-scale use of slave labor in the agricultural sector, crafts, mines. But there was very active participation of slaves in the commercial activity and in the imperial administration. The important provision in the province belonged to the imperial slaves and freedmen. Created by classical Roman standards, the society of Dacia had a number of its features, that makes its study very important to compile a complete picture of society as the Roman provinces and the empire as a whole.Документ Англійське каперство другої половини XVI століття: структури повсякденності(2012) Пастушенко, А.О.Пастушенко А. О. Англійське каперство другої половини XVI ст.: структури повсякдення. – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна. – Харків, 2011. У дисертації на основі широкого кола джерел й літератури проаналізовано структури повсякдення англійських каперів, що діяли за правління Єлизавети І Тюдор (1558–1603 pp.). У роботі вперше комплексно розглянуто матеріальний уклад і картину світу каперів, виявлено імперативи їх субкультури. Відзначено, що на фоні загальних економічних, наукових і духовних змін великий шар повсякдення каперів залишався незмінним і спонукав до традиційного мислення. Цій групі була притаманна поляризація, але її еліта могла соціалізуватися. Нечисленні зміни були пов’язані з раціональною ініціативою організаторів, торкаючись організації експедицій, менше – мореплавства, побутового середовища. Показано, що психологічному й моральному портрету каперства були властиві індивідуальність, емоційність, дратівливість, іноді депресія й неуважність. Світогляд грунтувався на креаціонізмі, провіденціалізмі (разом з уявленнями про фортуну), вірі в благовоління Бога. У тісному зв’язку з релігійними конфліктами мало виникати і розвиватися почуття патріотизму, що грунтувалося на усвідомленні винятковості англійського народу. Пастушенко А. А. Английское каперство второй половины XVI в.: структуры повседневности. – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – Всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина. – Харьков, 2011. В диссертации на основе широкого круга источников и литературы проанализированы структуры повседневности английских каперов второй половины XVI в. В работе были впервые комплексно рассмотрены материальный уклад и картина мира каперов, выявлены императивы субкультуры. Выяснено, что значительный пласт повседневности каперов оставался неизменным, располагая к традиционному мышлению. Статика прослеживается в развитии инфраструктуры баз, их дислокации, работах в порту, на стоянках и плавании, промыслах в экспедиции, методах обучения, правовой организации, досуге, символизме цветов, знаков и слов, в одежде, утвари, обычном рационе, пространственных условиях на корабле, методах лечения болезней и даже отчасти вооружении, а также боевой тактике абордажа. Жаргон как знаковая система картины мира также включал много архаичных слов и оборотов. На понимание мира и оценки врагов значительно влияли слухи и фантазии. Каперской группе была свойственна поляризация, которая не исключала социализацию элиты. При этом представления элиты о знатности отличались традиционностью, – «nobles» ассоциировалось с доблестными поступками, а не с социальным статусом и происхождением, как уже было принято в Англии конца XVI в. После 1568 г. элита навязывала большинству представления о враге-испанце, акцентируя на его коварстве, лживости и слабости. Изменения в жизни английских каперов сводились к тому, что в снаряжении экспедиций появилась новая форма организации капитала (акционерные общества), финансовый центр каперства сместился из провинций в столицу (в Сити Лондона). К концу века выросло количество каперских кораблей водоизмещением больше 100 регистровых тонн. В целях улучшения гигиены на кораблях был введен гамак, иногда в питании появлялись новые продукты (маниок, маис, картофель, табак) – это не могло не отразиться на представлениях о комфорте и вкусовых предпочтениях. В навигации к концу века Джон Девис изобрел квадрант, который помогал проложить короткий и эффективный курс, что сокращало время плавания. В жаргоне появились новые заимствования из испанского языка, а также понятия, характеризующие реалии Нового Света. Просматриваются трансформации в нравственном облике каперов, связанные с их религиозными переживаниями. В источниках видно сложившееся религиозное мировоззрение, опирающееся на веру в креационизм, провиденциализм и надежду на благоволение Бога. Индивидуальному осмыслению веры способствовало отсутствие на кораблях священников. Своеволие каперов проявлялось в беспорядках, плохой дисциплине, воровстве у членов команды, мелких грабежах, утаивании добычи. Компромиссный диалог между профессиональной элитой и простыми каперами был ответом на поведение последних. Капитан мог обращаться с уважением к членам команды, задабривать моряков подарками, прибегать к игровым методам управления. Имело значение, чтобы команда считала своего капитана лидером, компетентным в профессиональном отношении. Преступления среди каперов также выражают актуализацию одного из нравственных принципов – эгоизма, сопряженного с неумеренным желанием потреблять. Основанием к этому могли служить социальные условия -отсутствие у многих каперов «дома», семьи, детей и постоянных друзей. Ввиду таких условий сложно представить, чтобы заурядные каперы чувствовали привязанность к родному краю и народу, некую особую преданность королеве. Впрочем, в тесной связи с религиозными конфликтами могло возникать чувство патриотизма, основанное на понимании исключительности английского народа. Pastushenko A. A. English privateering in the second half of 16th century: structures of daily life. – Manuscript. Dissertation for a candidate degree of historical sciences by specialty 07.00.02 – World history. – V. N. Karazin Kharkiv University, Kharkiv, 2011. In the dissertation on the basis of a wide complex of sources and the scientific literature everyday life of English privateers (1558–1603) is analyzed. It was found a substantial part of privateers’ daily life was invariable, which disposed to some traditional thinking. It was shown the group of privateers was polarized, but it did not exclude a socialization of their elite. It was considered that not numerous changes in daily life touched organization of voyages, to a lesser extent navigation and living environment. Psychological and moral image of Elizabethan privateers included individuality, emotionality (especially passion), irritability, sometimes depression and absent-mindedness. It is clear the terms disposed English privateers to individual understanding the faith. Ordinary privateers did not feel patriotism. Nevertheless this aspect could change under the influence of Reformation and the struggle with «papists».Документ Соціально-політична організація етрусків (VIII–III ст. до н. е.)(2012) Янко, А.Л.Янко А. Л. Соціально-політична організація етрусків (VIII–III ст. до н. е.). – Рукопис. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 — всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна. – Харків, 2012. Дисертація присвячена визначенню соціально-політичної організації етрусків у VIII–III ст. до н. е. У роботі виявлені критерії виділення соціальних верств, визначено склад та подано характеристику кожної з верств етруського суспільства, розкрито сутність етруського міста-держави. Простежується становлення і розвиток царської влади, подається тлумачення термінів, що позначали царський титул. Накреслено процес переходу від монархії до олігархії, інтерпретовано назви магістратур в етруських полісах. Простежено процес утворення та діяльності етруського дванадцятиграддя. Автор доходить висновку, що виділення соціальних груп в Етрурії відбувається за відношенням до форм власності на землю. Знать була місцевого походження з незначною домішкою переселенців зі Східного Середземномор’я. В містах-державах не було самостійного середнього прошарку вільних громадян. Селяни (lautni) і ремісники (atrane) були вільними людьми, але клієнтами знаті. Етруське рабство мало патріархальний характер, а особлива категорія рабів leqe була призначена для поховальної жертви. Рання держава утворювалася двічі: спочатку як деспотія, а пізніше як поліс. Царська влада пройшла шлях від вождівства до деспотії у період з кін. VIII до сер. VI ст. до н. є. Занепад деспотії етруських царів не призвів до демократії, а лише до перерозподілу влади між представниками найзначніших родин певного міста-держави. Обґрунтовано нове тлумачення та ієрархію етруських жрецьких титулів і магістратур. Янко А. Л. Социально-политическая организация этрусков (VIII–III вв. до н. э.). – Рукопись. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина. – Харьков, 2012. Целью диссертации является определение социально-политической организации в этрусском обществе VIII–III вв. до н. э. В диссертации выявлены критерии для выделения социальных групп этрусков. Рассмотрены генезис и развитие господствующего слоя этрусков. Определен состав средней прослойки этрусского общества. Охарактеризовано положение крестьян и ремесленников. Определен характер рабства у этрусков. Раскрыта сущность этрусского города-государства. Рассмотрено становление и развитие царской власти, определены этапы ее эволюции на примере «династии Тарквиниев», дешифровано термин, которым обозначался царский титул. Рассмотрен процесс перехода от монархии к олигархии, интерпретированы названия магистратур в этрусских полисах. Прослежен процесс образования и деятельности этрусского двенадцатиградия и культа Вольтумны. Автор приходит к выводу, что критериями для выделения социальных групп в Этрурии являются отношение категорий населения к формам собственности на землю и возможность приобретения доспехов гоплита. Этрусская знать была местного происхождения с незначительными вкраплениями переселенцев из Восточного Средиземноморья. В этрусских городах-государствах не было самостоятельной прослойки свободных граждан. Крестьяне (lautni) и ремесленники (atrane) в Етрурии периода независимости были лично свободными людьми, но клиентами знати. Этрусское рабство было патриархальным, а особая категория рабов Іеве была предназначена для заупокойной жертвы. Раннее государство у этрусков образовывалось в двух различных формах: сначала как деспотия при государственном способе производства при наличии «дворцовых хозяйств» и номовых государств (протогородов), а после «кризиса V в. до н. э.» и упразднения царской власти – как полис при господстве земельной аристократии. Царская власть у этрусков прошла путь от вождества к деспотии в период с конца VIII до середины VI в. до н. э. Уже при Лукумоне Тарквинии Приске наметилась тенденция к деспотическому правлению, но наиболее показательным была самовластная политика его преемника Гнея Тарквиния Римского (Сервия Туллия, Ромула). Титулом царя у этрусков было lauχme (лат. lucumo), а тага (лат. maro). Упадок деспотической власти этрусских царей в V ст. до н. е. не привел к демократии, а лишь к перераспределению власти между представителями знатнейших семейств определенного города-государства. Обосновано новую трактовку и иерархию этрусских жреческих и должностных титулов. Лига этрусских городов между реками Арн и Тибр в своем развитии пережила четыре периода: «эпоха двух конфедераций» (начало VII – середина VI в. до н. э.); «единая царская конфедерация» (вторая половина VI в. до н. э. – 530 г. до н. э.); «период смуты» (530–480 гг. до н. э.); «Конфедерация полисов во главе с Вольсиниями» (480–264 гг. до н. э.). Yanko A.L. The Etruscans: Social and Political Organisation (eighth–third centuries ВС). – Manuscript. The thesis for degree of the Candidate of Science in history, after the speciality 07.00.02 – the World History. – V. N. Karazin Kharkiv National University. – Kharkiv, 2012. The aim of the thesis is to describe the Etruscans’ social and political organisation from the eight to the third centuries ВС. There are given in the paper the criteria to identify social ranks and their contents, to characterise each of the ranks of the Etruscan society. There are also explained substantial features of the Etruscan city-state, described the genesis and development of the regal authority, given interpretation of terms, with which the royal title was signified. It is described a process of shift from monarchy to oligarchy, interpreted names of the magistrates in Etruscan poleis. It is also described the process of establishment and activity of the Etruscan dodecapolis. The author comes to conclusion that social groups in Etruria were distinguished after their ownership of land. The nobility was of local origin with some insignificant admixture of migrants from the Eastern Mediterranean area. There was no middle rank of independent citizens in the Etruscan poleis. Peasants (lautni) and craftsmen (atrane) were free people, but clients of nobility. The Etruscan slavery had patriarchal character, but the special category of slaves, called le9e, was intended for funeral sacrifice. The early state was established twice: the first time as despotism, and the second one, latter as polis. The regal authority traversed path from leadership to despotism between the late eight and the middle of the fourth centuries ВС. Decline of the Etruscan regal despotism did not bring to democracy, but only to reapportionment of authority among the most important families of a city-state. It is also given the new interpretation and hierarchy of Etruscan priests’ titles and the magistrates.Документ Поліс на ранньоспартокідівському Боспорі (438–303 рр. до н. е.)(2013) Грибанов, Д.В.Грибанов Д. В. Поліс на ранньоспартокідівському Боспорі (438–303 pp. до н. е.): адміністративний та соціально-правовий устрій. – На правах рукопису. Дисертація на здобуття наукового ступеня кандидата історичних наук за спеціальністю 07.00.02 – всесвітня історія. – Харківський національний університет імені В. Н. Каразіна МОНмолодьспорту України. – Харків, 2012. Дисертація присвячена дослідженню статусу полісу у складі Боспорської держави в період правління ранніх Спартокідів (438–303 pp. до н. е.). На підставі комплексного аналізу літературних, епіграфічних, нумізматичних і археологічних джерел розглянуто політичний статус боспорських полісів у структурі держави ранніх Спартокідів, досліджено адміністративний і соціально-правовий устрій громадських общин Боспору. Під час правління ранніх Спартокідів Боспор пройшов шлях від сіммахії полісів до повноцінної територіальної держави з елементами федеративного устрою. Полісним статусом у цей період володіли Пантікапей, Німфей, Феодосія, Фанагорія, Гермонасса і Горгіппія. Традиційні полісні інститути влади, такі як народні збори, магістратури і суд, були невід’ємним елементом державної системи Боспору в період правління ранніх Спартокідів. Аналіз соціальної структури полісних громад ранньоспартокідівського Боспору дозволив виділити та охарактеризувати три основних соціальних прошарки, які розрізнялися за своїм майновим станом: незаможні громадяни, середній прошарок і аристократія. З точки зору соціальної структури громадські общини Боспору були схожі з іншими грецькими полісами класичної епохи, а об’єднавчі процеси в державі ранніх Спартокідів тільки сприяли консервації традиційних соціальних порядків. Від інших мешканців Боспору громадян полісів відрізняв особливий правовий статус – у період правління ранніх Спартокідів вони зберігали деякі політичні, економічні та судові права, а також громадянські обов’язки. Грибанов Д. В. Полис на раннеспартокидовском Боспоре (438-303 гг. до н.э.): административное и социально-правовое устройство. – На правах рукописи. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина МОНмолодежиспорта Украины. – Харьков, 2012. Диссертация посвящена исследованию положения полиса в составе Боспорского государства в период правления ранних Спартокидов (438–303 гг. до н.э.). На основании комплексного анализа литературных, эпиграфических, нумизматических и археологических источников изучен политический статус боспорских полисов в структуре государства ранних Спартокидов, исследовано административное и социально-правовое устройство гражданских общин Боспора. Предложен новый подход к оценке государственного устройства раннеспартокидовского Боспора, который в IV в. до н.э. прошел путь от симмахии полисов до полноценного территориального государства с элементами федеративного устройства. При этом проанализированы особенности проксенической деятельности ранних Спартокидов, рассмотрены вопросы о соотношении общебоспорского и полисного гражданства, о специфике территориально-административного и политического устройства раннеспартокидовского Боспора. Определено, что полисным статусом в период правления ранних Спартокидов обладали Пантикапей, Нимфей, Феодосия, Фанагория, Гермонасса и Горгиппия. Особое положение в структуре раннеспартокидовского государства занимали Пантикапей и Фанагория, которые являлись «столицами» двух региональных округов в составе Боспора. Исследовано административное устройство гражданских общин Боспора в раннеспартокидовский период. Отмечено, что традиционные полисные институты власти, такие как народное собрание, магистратуры и суд, были неотъемлемым элементом государственной системы Боспора в период правления ранних Спартокидов. Анализ социальной структуры полисных общин раннеспартокидовского Боспора позволил выделить и охарактеризовать три основных социальных слоя, которые различались по своему имущественному положению и общественному статусу: бедные граждане, средний слой и аристократия. С точки зрения социальной структуры гражданские общины Боспора были Схожи с другими греческими полисами классической эпохи, а объединительные процессы в государстве ранних Спартокидов только способствовали консервации традиционных социальных порядков. Более значительным изменениям в раннеспартокидовский период подверглось правовое положение боспорских граждан, которые лишились части своих исконных политических и имущественных прав. Тем не менее, граждане боспорских полисов обладали более высоким правовым статусом, по сравнению с теми жителями Боспора, которые не Принадлежали к какой-либо гражданской общине. Gribanov D. V. Polis in Early Spartocid Bosporus (438-303 ВС): Administrative, Social and Legal Organization. – Manuscript. Thesis for the Candidate Degree of Historical Sciences by speciality 07.00.02 – World history. – V. N. Karazin Kharkiv National University of the Ministry of Education and Science, Youth and Sport of Ukraine. – Kharkiv, 2012. Thesis is devoted to the study of the political status, administrative, social and legal organization of the Bosporan poleis in the period of the early Spartocids’ rule (438–303 ВС). The political status of the Bosporan civil communities in the structure of the early Spartocid state has been studied on the basis of the complex analysis of the literary, epigraphic, numismatic and archaeological sources. Early Spartocid Bosporus had been transformed from the union of the poleis into the territorial state with the elements of the federal structure. Panticapaeum, Nimpheum, Theodosia, Thanagoria, Hermonassa and Gorgippia had the polis status in this period. The special position in the structure of the early Spartocid state was occupied by Panticapaeum and Thanagoria, which were the «capitals» of two regional districts of Bosporus. The traditional political institutes, such as the people meetings, the magistracies and the law courts, were important elements of the Bosporan state system. There were three basic social strata in the Bosporan civil communities, which differed by the property and public status: poor citizens, the middle class and aristocracy. The citizens of the Bosporan poleis possessed some civil rights and obligations in the period of the early Spartocids’ rule.Документ Продовольство, сировина і реміснича продукція у Візантії IV–IX ст.: професійна спеціалізація у виробництві та торгівлі(2015) Сорочан, К.С.Дисертація присвячена комплексному дослідженню номенклатури основних – продовольчих, сировинних, ремісничих товарів візантійської торгівлі IV–IX ст. і відповідної спеціалізації торгово-ремісничої діяльності. В ній з’ясоване термінологічне позначення різних категорій продукції, номенклатури товарів; виділені і систематизовані їхні головні, провідні групи, які домінували в аграрному, промисловому, ремісничому виробництві та обміні; визначені спеціальності, їхній характер і ступінь спеціалізації, поділу праці в галузі торгівлі продовольством, сировиною і ремісничими виробами. Дослідження показало, що підприємництво, комерція у Візантії могли переживати стагнацію, в деяких галузях навіть нетривалий спад, особливо наприкінці VII – першій половині VIII ст., але вони ніколи не зникали. Скорочення спеціалізації після VII ст. відбулося, але воно було незначним. Це ослаблення не прийняло абсолютний характер і частково компенсувалося перерозподілом функцій між спеціалістами. З іншого боку, відбулося поглиблення спеціалізації в галузі поставки сировини для шовкоткацтва, стали розвиватися свічкова справа й миловаріння. В цілому, торгово-реміснича диференціація продовжувала триматися в ранньосередньовічній Візантії на вельми високому рівні, який не поступався рівню пізньовізантійского періоду або станові ремесла і торгівлі Західної Європи в період розвиненого середньовіччя. Диссертация посвящена комплексному исследованию номенклатуры основных – продовольственных, сырьевых, ремесленных товаров византийской торговли IV–IX вв. и соответствующей специализации торгово-ремесленной деятельности. В ней выяснено терминологическое обозначение разных категорий продукции, номенклатуры товаров; выделены и систематизированы их главные, ведущие группы, доминировавшие в аграрном, промысловом, ремесленном производстве и обмене; определены специальности, их характер и степень специализации, разделения труда в области торговли продовольствием, сырьем и ремесленными изделиями. Среди предметов византийской торговли лидировали зерно-продовольственные товары, велико было значение различных видов сырья, но ремесленные изделия при этом составляли не менее трети сферы обращения. Доминирующими являлись предметы первой необходимости, продовольственные товары, которых насчитывается свыше 150 наименований. С ними было связано около 67 направлений торгово-ремесленной, рыночной деятельности. Причем меньшая их часть (20 специальностей) имела исключительно торговый характер. Источники позволяют установить около 65 наименований видов сырья и материалов, необходимых в самых разных областях ремесла и в быту. Примерно 50 направлений хозяйственной деятельности было связано со специальностями, занятыми производством, заготовкой или обработкой сырья. Исключительно торговыми здесь являлись лишь пять профессий. Наибольшее количество византийских товаров (около 411 наименований) представляла сфера ремесла. При этом в торгово-ремесленном производстве Византии, связанном с изготовлением и торговлей ремесленными изделиями, насчитывалось не менее 160 специальностей. При оценке характера ремесленной специализации обращает внимание, что среди этого количества лишь 18 специальностей были преимущественно торговые, связанные со скупкой и перепродажей готовой продукции. Исследование показало, что предпринимательство, торговля в Византии могли переживать стагнацию, в некоторых областях – даже непродолжительный спад, особенно в конце VII – первой половине VIII вв., но они никогда не исчезали. Сокращение специализации после VII в. произошло, но было незначительным. Можно говорить об ослаблении со временем специализации в торговле мясом, колбасами, мясными и кондитерскими изделиями, льном, льняной пряжею, шерстью, необработанными шкурами, кожами. Свертывание специализации наблюдалось у меховщиков. После VII в. ничего не известно о профессиях изготовителей венков, бинтов, хотя теоретически они должны были быть. Исчезли специализированные торговцы красками, мастера по обработке драгоценных камней. Но это ослабление не приняло абсолютный характер и отчасти компенсировалось перераспределением функций между специалистами. С другой стороны, произошло углубление специализации в области поставки сырья для шелкоткачества, стали развиваться новые отрасли – свечное дело и мыловарение. В целом, торгово-ремесленная дифференциация продолжала держаться в раннесредневековой Византии на весьма высоком уровне, не уступавшем уроню поздневизантийского периода или состоянию ремесла и торговли Западной Европы в период развитого средневековья. The thesis is devoted to comprehensive research of market nomenclature – the main food, raw materials, handicraft goods of Byzantine trade in 4–9th centuries and also to research of trade and craft activities specialization. The terminological designation of different categories of products, range of goods was determined; their main groups, that dominated in agricultural, handicraft production and exchange, were identified and described systematically; professions, their nature and degree of specialization, labor division in trade field of foodstuffs, raw materials and craft products were defined. The study found out that entrepreneurship, commerce in Byzantium could stagnate, in some areas they could even have a short decline, especially at the end of the first half of 7–8th cent., but they never disappeared. After the 7th century the reduction of specialization happened but it was insignificant. This weakening has not taken an absolute character and partly was compensated by the redistribution of functions between specialists. On the other hand, there has been increasing of specialization in supplying of raw materials for silk weaving; the candle and soap making business began to develop. In general, the trade and craft differentiation in early medieval Byzantium continued to stay at rather high level, which was not inferior to the late Byzantine period or to the position crafts and trade in Western Europe during the High Middle Ages.Документ Русь у зовнішній політиці Візантії в останній чверті Х ст.(2015) Роменський, О.О.У дисертації проведено дослідження русько-візантійських відносин в останній чверті Х ст. (976–997) – періоді, що ознаменував докорінні зміни у стосунках двох держав. Дослідження базується на різних типах та видах джерел – письмових (наративних та документальних), сфрагістичних, нумізматичних, зображальних, археологічних, висвітлено основні концепції дослідників XVIII – початку XXI ст. Проаналізовано внутрішньополітичну ситуацію у Візантії (апостасії 976–989 рр.) та їх вплив на зовнішню політику Імперії. Визначено дату Хрисопольської битви військ Василія II та Варди Фоки як terminus ante quem оформлення союзу русів та візантійців – березень 989 р. Встановлено, що Корсунський похід князя Володимира був спричинений прагненням контролю над Балтійсько-Чорноморським шляхом «із Варяг у Греки», закріпленням прав та привілеїв верхівки русів у торгівлі й дипломатичних відносинах з Візантією. Визначено хронологію Корсунського походу, тривалість облоги Херсона з червня 987 по березень 988 р. Спростовано точку зору про порушення Візантією матримоніальної угоди з Руссю. Проаналізовано зміст та обставини укладення русько-візантійського договору, запропоновано його датування навесні-влітку 988 р. Простежено дипломатичне та політичне значення шлюбу принцеси Анни з Володимиром. Підтверджено думку про хрещення й шлюб князя у Херсоні на великій агорі, встановлено дату – на Великдень чи П’ятидесятницю 988 р. Обґрунтовано час хрещення киян між 20 липня та 1 серпня 988 р. Затримка у створенні митрополії на Русі пов’язується із церковною політикою Василія II, вакантністю Константинопольської патріаршої кафедри. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – всемирная история. – Харьковский национальный университет имени В. Н. Каразина, Харьков, 2014. В диссертации исследуются русско-византийские отношения в последней четверти Х в. (976-997) – периоде, который ознаменовался кардинальными изменениями во внешней политике двух государств. Исследование базируется на различных типах и видах источников– письменных (нарративных и документальных), сфрагистических, нумизматических, изобразительных, археологических, освещены основные историографические концепции XVIII – начала XXI вв . Проанализированы внутриполитическая ситуация в Византии (апостасии 976–989 гг.) и ее влияние на внешнюю политику Империи. Предложена периодизация гражданской войны – событий 976–989 гг. в Византии: 1) 976–979 гг. – начало гражданской войны, первый апостасий Варды Склира; 2) 979–986 гг. – этап политического противостояния, подготовки нового вооруженного конфликта; 3) декабрь 986 г. – август/сентябрь 987 г. – новый виток вооруженной борьбы, временная консолидация сил Склиров и Фок; 4) август/сентябрь 987 г. – 13 апреля 989 г. – кульминация гражданской войны (апостасий Варды Фоки); 5) апрель-октябрь 989 г. – затухание гражданской ойны, поражение военной знати. Определена дата Хрисопольськой битвы войск Василия II и Варды Фоки как terminus ante quem оформления союза русов и византийцев – март 989 г. Ключевым аспектом византийско-русских отношений этого периода следует признать момент их перехода от военного противостояния к мирному соглашению, в связи с чем особое значение приобретают причины, хронология, ход событий во время войны Руси с Византией в Юго-Западной Таврике (Корсунского похода князя Владимира). Установлено, что Корсунский поход князя Владимира был вызван стремлением контролировать Балтийско-Черноморский путь «из Варяг в Греки», закреплением прав и привилегий верхушки русов в торговле и дипломатических отношениях с Византией. В то же время не представляются обоснованными гипотезы о намерении присоединения территорий Херсона и Климата к Руси, поскольку их аннексия не отвечала возможностям, да и потребностям древнерусского государства. Определены хронология Корсунского похода, продолжительность осады Херсона с июня 987 по март 988 г. Распостраненные в историографии датировки взятия Херсона 989 г. / до 16 декабря 988 г., основанные на интерпретации данных об «огненных столбах» и комете в «Истории» Льва Диакона, не находят подтверждения. «Огненные столбы», вероятно, были не полярным сиянием, а следствием горения газовых факелов– гидратов метана – в Черном море. Военные действия начались походом к днепровским порогам с целью противодействия печенегам, затем войско русов подошло к Херсону, используя традиционный водный маршрут. Высадившись в Стрелецкой бухте, русы расположились лагерем в 200–250 м от западных городских ворот и начали осадные действия с западного участка оборонительной стены. Выдвинута гипотеза о тождестве Ижберна и Анастаса (двойном, языческом и христианском, именах варяга). Опровергнута точка зрения о нарушении Византией матримониального соглашения с Русью. Проанализировано содержание и обстоятельства заключения русско-византийского соглашения, предложена его датировки весной-летом 988 г. Прослежены дипломатическое и политическое значение брака принцессы Анны с Владимиром. Обосновано мнение о крещении и браке князя в Херсоне на большой агоре, установлена дата крещения – на Пасху или Пятидесятницу 988 г. Обосновано время крещения киевлян между 20 июля и 1 августа 988 г. Задержка в создании митрополии на Руси связывается с церковной политикой Василия II, вакантностью Константинопольской патриаршей кафедры. В последней четверти Х в. произошел решающий поворот в отношениях Руси и Империи ромеев, оказавший влияние на международное положение обоих государств. Этапными событиями, приведшими к этому повороту, следует считать Корсунский поход 987–988 гг., заключение соглашения с Византией весной-летом 988 г., крещение Владимира и последующую организацию митрополии. The dissertation investigates the Rus’-Byzantine relations in the last quarter of the tenth century. (976–997) – the period, which was marked by cardinal changes in the foreign policy of the two states. The study is based on the different types and kinds of sources: written (narrative and documentary) ones, sfragistic, numismatic, visual, archaeological. Major historiographical concept of XVIII – beginning of XXI century are revealed. The political situation in Byzantium (apostasies of 976-989 A.D.) and its influence on the foreign policy of the Empire are analyzed. The date of the Chrisopolis battle between the troops of Basil II and Bardas Phocas as a terminus ante quem of the formation of union Rus and Byzantines is established – March 989. Prince Vladimir Korsun campaign was caused by the desire of control over the Baltic-Black Sea route «from the Varangians to the Greeks», securing the rights and privileges of the ruling classes of Ruses in trade and diplomaticrelations with Byzantium. The chronology of Korsun campaign, the duration of the siege of Cherson from June to March 987–988 is defined. The view about an inappropriateByzantium matrimonial agreements with Rus’ is refuted. The contents and circumstances of conclusion of Rus’-Byzantine agreement pointed out. Offered its dating in the spring and summer of 988. The diplomatic and political significance of the marriage of Princess Anna with Vladimir is studied. The opinion of the baptism and marriage of the prince in Cherson large agora is grounded. The date of the Vladimir’s baptism – at Easter or Pentecost 988 is established. The baptism of Kiev citizens between 20 July and 1 August 988 is substantiated. The delay in the establishment of the metropolis in Rus’ is associated with the church policy of Basil II and vacant Constantinople Patriarch’s cathedra.